Олег Видов совсем не жалел, что покинул Россию
В израильском городе Афула проходит фестиваль "Near Nazareth", в рамках которого состоится премьера фильма
"Олег".
Я беседую с вдовой Олега Видова и одновременно продюсером
этого фильма, Джоан Борстен Видов.
- Здравствуйте, Джоан!
- С добрым утром! Как поживаете?
- Сейчас в Израиле вечер.
- Ладно, тогда – с добрым вечером!
- Спасибо, всё в порядке.
- В одном из интервью я прочёл, что у Вас есть
израильское гражданство. Мне сказали, что Вы говорите на иврите. Что связывает
Вас с Израилем?
- Впервые я приехала в Израиль на одну неделю в 1966
году, ещё до Шестидневной войны. Я стояла у ворот Мандельбаума и смотрела на
Иерусалим – очень деловой, современный, коммерческий с одной стороны, с другой
– он выглядел будто бы из 15-го века.
Я вернулась в июне 1973 года и пошла в ульпан для изучения иврита. Мы поехали в
Арад, где было много молодых еврейских интеллигентов со всего мира. Меня
определили в "кита алеф минус" (первый класс минус).
К моему удивлению, в Судный день я смотрела из окна на центр города, казалось
бы, не должно быть какого-либо движения машин, и вдруг появились грузовики,
люди бросились по машинам. Никто не собирался сказать нам, что происходит. В
конце концов мы узнали о начале войны. Мы подумали, что за шесть дней война закончится.
Но всё было иначе.
Все, с кем я училась в ульпане, были отправлены в киббуц выращивать помидоры.
Мы не хотели этим заниматься. Начали общаться между собой и оказалось, что один
из нас приехал из Нью-Дели. И тогда глава совета Иерухама сказал: "Ты
приехал из Индии. У нас здесь много индусов. Приезжайте к нам для оказания
помощи во время войны".
Каким-то образом нам удалось добраться до Иерухама, где мы находились до конца
войны. Мы убирали бомбоубежища, развлекали солдат. Это были друзы. Совсем не
евреи. С этим у нас не было проблем. Но сначала мы не поняли, кто они, пока не
спели им песню на идиш. И они никак на неё не отреагировали. Затем мы вернулись
в Арад, закончили ульпан и переехали в Иерусалим.
Совершенно случайно я написала очерк о моём визите к
родителям, который назывался "Вернувшись домой в диаспору". Я не
знала, что с ним делать, но, каким-то образом, "Джерузалем пост"
опубликовал его. Люди начали звонить в газету, и там им сказали: "Она
журналистка". И так я стала журналисткой, и "Джерузалем пост"
взял меня на работу.
Моей работой было освещение жизни нееврейских меньшинств:
друзов, арабов, черкесов, чернокожими евреями. Это было очень интересно.
Затем Садат приехал в Израиль, и газете понадобился человек, который поехал бы
в Каир, но писал бы не новости, а тематические очерки.
Поскольку я была единственной, не имевшей семьи, на эту роль выбрали меня. Я
курсировала по маршруту "Тель-Авив - Каир", пока не было совершено
покушение на Садата.
Тем временем "Лос-Анджелес Таймс" наняли меня для написания статей о
развлечениях. Таким образом мне пришлось писать множество статей для обеих
газет.
На каком-то этапе я начала путешествовать по арабским странам. Я поехала в
Сирию, где писала о крошечной еврейской общине Дамаска. Ещё до войны я посетила
Ливан и Иорданию. Затем я поехала в страны Персидского залива, Марокко, Тунис.
Это была очень захватывающая работа.
В 1984 году я переехала в Рим. Ещё до того в 1983 году
"Лос-Анджелес Таймс" отправили меня в Нью-Дели, чтобы взять интервью
у предсказателя известного итальянского режиссёра Федерико Феллини. Потому что
он вёл очень интересную переписку с индийским гуру, которому отправлял
сценарии, чтобы тот сказал, хорошие они или плохие.
После интервью с гуру он взял мою руку и сказал, что я выйду замуж за мужчину
из странной страны. И я записала его слова.
С тех пор я посещала множество стран третьего и четвёртого мира и думала, может
это те самые – странные. Затем в 1984 году я переехала в Рим. Неожиданно один
советский актёр позвонил моему другу (американскому актёру): "Я покидаю
свою страну и приезжаю в Рим, могу ли я остаться у тебя?" Я оставалась там
и переезжала из одной квартиры в другую, поэтому я подумала, что это плохая
идея. Но они проигнорировали меня. И он всё не приезжал. Тем временем я поехала
в Израиль, затем в Каир, а когда я вернулась, он уже был там".
- Звучит, будто бы Ваша связь с Израилем намного глубже,
чем я мог себе представить. Джоан, хочу спросить Вас, как и когда Вы
познакомились с Олегом Видовым?
- Думаю, что это случилось 4 июля 1985 года. Мы оба
проживали у американского актёра Ричарда Хариссона. Если Вы смотрели фильм
"Однажды в Голливуде", то Квентин Тарантино создал на основе его
образа героя, которого сыграл Леонардо ДиКаприо, который уехал в Италию, стал
там кинозвездой, а затем вернулся в Америку со своей женой Франческой. Это был
Ричард Харрисон. Так мы познакомились.
Олег ходил за мной по дому, говорил на очень ломаном английском. Он использовал
множество существительных, прилагательных и глагольных форм в настоящем
времени, но не мог говорить о будущем в прошлом.
Он был потрясен в эмоциональном плане потому, что сделал нечто невероятное:
незаконно пересёк границу Югославии с Австрией и оказался на Западе. Он понял,
что навсегда покинул свою родину, потому что не мог вернуться. Поэтому он
следовал за мной по дому, а я пыталась дописать статью для "Лос-Анджелес
Таймс". А он всё продолжал говорить. Я слушала, пока могла. Опоздала со
сдачей материала. И всё просто случилось. Я понятия не имела, кто он такой. Я
знала лишь, что он был русским, советским актёром.
— Это как раз было моим следующим вопросом – знали ли Вы,
когда познакомились, кем он был?
- Мы знали, что он был советским актёром, и американское
посольство предоставило ему политическое убежище. Это всё, что я знала. При нём
не было никаких документов, фото или видео. И вот мы уже гуляем по Риму. Нам
нравилось гулять по городу днём. И вдруг кто-то закричал: "Олег! Олег
Видов!". А он боялся КГБ и всегда нахлобучивал бейсболку так, чтобы она
полностью скрывала лицо. Чтобы никто не мог узнать его в Риме. Один
американский кинокритик Альберт Джонсон посещал московские кинофестивали. И он
спросил меня: "Вы знаете, кто это? ". И я ответила: "Это
советский актёр". И тогда он сказал: "Нет, моя дорогая, это русский
Роберт Редфорд". И я подумала: "О Боже!"
- Вы знали, какая слава была у него в СССР?
- Ничего кроме того, что он говорил о себе. Что он был
актёром и снимался в одном фильме, в другом фильме. Но кто знал об этих
фильмах?
- Думал ли Олег, направляясь в Америку, что он сможет
продолжить карьеру артиста?
— Это интересный момент. Он хотел быть свободным. Сначала
его не беспокоил вопрос, будет ли он актёром, строителем или таксистом. Но,
когда 1 сентября он улетел в США, я договорилась с редакцией "Лос-Анджелес
Таймс", что встречу его в аэропорту. И слава о нём распространилась от
одного побережья к другому. Это было просто удивительно, особого выбора у него
не было. Но он решил попытаться стать актёром в Штатах. Знаете, его английский
был не высокого уровня. Он был сносным, но не хорошим. Ему предлагали роли
второго плана. Всё ещё была холодная война. Советские люди не выглядели хорошо
в кино – будь то агенты КГБ, бюрократы или мафиози. Но ему эти роли не
подходили. Я читала сценарии, в которых от него часто требовали сказать,
насколько он ненавидит Советский Союз, советских людей. Он не был готов сделать
это.
- Не жалел ли Олег о том, что он покинул Россию?
- Нет, от слова "совсем". То есть, с культурной
точки зрения он всегда оставался русским. Он любил своё русское наследие. Но
ему не нравилось, что всё время ему говорили, что делать. У него было много
возможностей сниматься у важных западных режиссёров. Так, например, ему
предложили подписать контракт с Дино Де Лаурентис – сниматься в западных
фильмах в течение 7 лет. Но "Госкино" каждый раз отказывало ему. И он
ощущал, что это было несправедливо по отношению к нему.
- Как возникла идея этого фильма?
- Вы имеете в виду документальный фильм об Олеге?
- Да.
- Когда он неожиданно скончался, он не успел закончить
свою автобиографию, над которой трудился 3 года. Олег всегда оставлял мне
огромные задания. Он был уверен, что я смогу с ними справиться для него.
Это началось с анимационного проекта, правда, этого нет в фильме.
Затем мы помогли одному известному российскому врачу-наркологу найти клинику.
А до того была история с самолётом, и он сказал: "О, Джоан справится с
этим".
А я всегда говорила, что не смогу справиться с подобными проектами. Они были
гигантскими.
Он оставил меня с недописанной автобиографией и списком из более 60 человек, у
которых нужно было взять интервью. Заполнить главы, которые он не завершил. А
эти люди находились в 8 разных странах.
Поначалу я игнорировала эти задачи, но от этого ложилась в постель несчастной.
И однажды я проснулась и сказала себе, что обязана сделать что-то ради него. И
я сделаю это.
Вместе с моими друзьями из Голливуда я решила, что мы должны записать эти
интервью. И возможно у нас получится не только книга, но и документальный
фильм.
У нас получилось. Мы взяли наши многочисленные интервью и скомбинировали из них
документальный фильм. И с помощью интервью мне удалось завершить автобиографию
Олега.
- Что нового узнают об Олеге люди, которые будут его
смотреть?
- Они узнают, что кроме того, что он был очень красивым
человеком, он был очень добрым, талантливым. Олег был небезразличен к людям и
помогал им. Много вещей, которых я не знала, которые все русские люди знают.
- Фильм снимался во время коронавируса. Насколько сложно
было объединить усилия людей из разных мест и разных стран, чтобы снять его?
- Я путешествовала. Сначала я поехала в Канаду, оттуда –
в Белград, затем в Сараево. Оттуда – в Австрию, из Австрии – в Берлин. Потом я
дважды ездила в Россию. Я также записала многочисленные интервью в Соединённых
Штатах. Большую часть времени я путешествовала.
Мы уже почти закончили фильм, как США и весь остальной мир накрыли коронавирусные
карантины.
У нас остались интервью, которые ещё нужно было записать, но самое важное, что
нам предстояло, это рассказать о невероятном побеге Олега из Югославии в
Австрию.
Но мы не могли завершить эту часть, так как не могли передвигаться по миру:
границы были закрыты, и мы были вынуждены ждать.
В конечном итоге режиссёр, который живёт в Мельбурне, благодаря современным
технологиям, могла режиссировать и снимать всю последовательность из своего
офиса в Мельбурне.
И фильм снимался не в Австралии, а на Австрийско-Словенской границе. Это был
настоящий подвиг! Но у неё было всё необходимое оборудование, которое позволяло
всё, кроме контроля над дроном. Фантастика!
- Звучит, как очень сложный проект.
- Именно так.
- Мой последний вопрос: какой главный месседж Вы, как
создатель фильма, сообщаете зрителям?
- Думаю, что некоторые люди, нерусские или несоветские,
отреагируют очень эмоционально потому, что это фильм о свободе. О человеке,
который хотел обрести свою жизнь, свою страну, так как он хотел быть свободным.
Я думаю, что это истинное желание многих людей, так сегодня многие люди во
многих странах хотят обрести свободу, а правительства этих стран подавляют
их. И я думаю, что месседж таков:
"Вы можете. Вы должны идти по зову сердца". И если сердце ведёт вас в
другую страну, чтобы начать всё с начала, вы сделаете это. Потому, что самая
важная вещь – это ваше желание быть свободными.
Источник: https://www.facebook.com/PR.Experts/posts/7297630376921071
Комментариев нет:
Отправить комментарий